Соколов В. В.

Спиноза

Издание второе, исправленное и дополненное

РЕДАКЦИИ ФИЛОСОФСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Соколов Василий Васильевич (род. в 1919 г.) — доктор философских наук, профессор кафедры истории зарубежной философии Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова. Наиболее важные опубликованные труды — «Очерки философии эпохи Возрождения» (М., 1962) и «Философия Спинозы и современность» (М., 1964).

Глава I. Эпоха и жизнь Спинозы

Веком гениев называют некоторые историки науки и философии XVII столетие, когда родился и умер Спиноза. Для этого имеются солидные основания.

Достаточно вспомнить, что именно в этот век опубликовали свои философские и научные произведения Бэкон и Декарт, Кеплер и Галилей, Гоббс и Гассенди, Гарвей и Бойль, Гюйгенс и Паскаль, Лейбниц, Ньютон и Локк. И сколькими именами естествоиспытателей и философов можно было бы пополнить этот список! Но и приведенные имена говорят очень много. В развитии философских идей даже лишь названные мыслители сделали столько, что, если иметь в виду всю предшествующую историю этого развития, только философы классической Греции, жившие в течение нескольких столетий до н. э., могут, что называется, поспорить с ними.

Но чем же можно объяснить такое обилие гениев научной и философской мысли? Конечно, не каким-то счастливым стечением обстоятельств, приведших к рождению многих высокоталантливых людей. Потенциальных талантов и даже гениев рождается много в сущности в любую эпоху. Но для того чтобы они стали действительными талантами и тем более гениями, то есть для того, чтобы они получили социальное значение и признание, нужно, чтобы в обществе возникла необходимость в таком признании. Марксизм-ленинизм нас учит, что наиболее глубокая основа духовной культуры любого общества коренится в его социально-экономическом, в особенности в производственном, строе. В соответствии с этим в обществе появляется такая культурная атмосфера, необходимым элементом которой становится деятельность множества талантов и гениев. Но конечно, ее невозможно объяснить только субъективными обстоятельствами их деятельности, нельзя понять лишь в зависимости от их сознания.

Когда речь идет о Спинозе, как и о всех других названных выше мыслителях, то мы, разумеется, имеем в виду западноевропейское общество XVII в. В данном столетии наблюдается интенсивный рост, по крайней мере в некоторых наиболее развитых странах или даже областях, буржуазных социально-экономических отношений, бравших верх над вековыми феодальными отношениями.

Нидерланды в течение большей части XVII в. находились, можно сказать, в фокусе экономического и культурного развития Западной Европы. Завоевав независимость от феодальной абсолютистской Испании в конце XVI — начале XVII в., они стали наиболее развитым государством, буржуазной в своей основе республикой. Пока в Англии не завершилась буржуазная революция, то есть практически до самого конца этого столетия, Нидерланды оставались, по выражению Маркса, образцовой капиталистической страной. Здесь процветало мануфактурное производство, но еще более торговля, достигшая поистине всемирных масштабов. Примечательной особенностью экономической жизни Нидерландов был тот факт, что часть населения, занимавшаяся сельским хозяйством и жившая в деревне, составляла здесь меньшинство. Этого не было тогда ни в одной другой стране.

Будучи в основе своей буржуазной республикой, Нидерланды сохраняли в своей конституции и черты монархии. Последние были связаны с должностью штатгальтера, передававшейся по наследству в Оранском доме. Как верховный военачальник штатгальтер играл первостепенную роль. Нидерландское дворянство, естественно, группировалось вокруг него. Штатгальтер председательствовал и в Государственном совете. Однако здесь его функции сильно ограничивались так называемым великим пенсионарием. Считаясь заместителем штатгальтера по Государственному совету, великий пенсионарий возглавлял финансовое ведомство, а тем самым, можно сказать, направлял экономическую жизнь государства. Великий пенсионарий был естественным главой буржуазно-республиканской партии.

Жизненно заинтересованная в развитии торговли и промышленности, республиканская партия активно содействовала развитию научного познания. Среди ее деятелей было немало и сторонников передовой философии. Противостоящая ей монархическая Оранская партия стремилась прежде всего к максимальной централизации Нидерландов и к усилению власти штатгальтера. Борьба республиканской и монархической партий составляла основное содержание политической жизни Нидерландов XVII в. Она шла с переменным успехом. В 1650 г., когда штатгальтер Вильгельм II был еще малолетним, в условиях мирного развития Нидерландов верх одержали республиканцы, возглавлявшиеся высокоталантливым политиком, дипломатом и математиком Яном де Виттом. Он руководил Нидерландским государством более двух десятилетий.

В борьбе республиканской и монархической партий городские массы шли чаще всего за оранцами. Для этого существовали экономические причины, состоявшие в том, что торговопромышленная буржуазия была главным эксплуататором в нидерландских городах. Обладая большими богатствами и отличаясь широкой образованностью, она довольно резко противостояла народу, который в массе своей относился к ней с неприязнью и даже враждебностью. Для формирования такого отношения существовала и причина идеологического характера. Следует указать в этой связи, что в рассматриваемую эпоху осознание политических интересов и политической борьбы классов происходило не в более адекватных им чисто светских, моральной и юридической, формах, как это имело место во время Французской буржуазной революции конца XVIII в., а в форме религиозной. Поэтому и нидерландская, как затем и английская буржуазные революции происходили под религиозными лозунгами и знаменами. В Нидерландах это был главным образом кальвинизм, догматы которого стали боевым знаменем масс нидерландского народа в его борьбе против воинственного католицизма Испанской монархии. Но после победы над ней кальвинистская церковь стала, можно сказать, такой же нетерпимой и враждебной по отношению к другим религиозным вероисповеданиям, как и католическая церковь. Она стремилась по возможности изгнать из Нидерландов другие религиозные верования и церковные организации.

Но выполнить это было выше ее сил. Интересы торговли и экономики привлекали в Нидерланды множество людей, придерживавшихся других вероисповеданий. Воинственному фанатизму кальвинистской церкви наибольшие препятствия создавала именно республиканская партия. Она проводила политику религиозной веротерпимости.

В условиях идеологического господства религии веротерпимость была первостепенным фактором, создававшим благоприятную атмосферу для духовного творчества в самых различных отраслях знаний. Этим прежде всего и объясняется, почему в Нидерланды стекались из разных стран Европы вольные и невольные изгнанники, представители различных религиозных взглядов, философской и естественнонаучной мысли.

Религиозная жизнь Нидерландов осложнялась не только тем, что здесь сосуществовали различные вероисповедания. Пожалуй, как ни в одной другой европейской стране того времени, здесь процветали различные сектантские разновидности христианства. Распространенные главным образом среди наиболее активных и оппозиционно настроенных слоев, они выражали разочарование значительных масс нидерландского народа в результатах реформации, сменившей одну религиозную догму на другую, но не приведшей ни к моральному улучшению самих служителей культа, ни к уменьшению эксплуатации, которую церковники продолжали поддерживать и обосновывать.

Среди сектантских направлений особенно влиятельными были так называемые меннониты. Они придерживались таких представлений о боге, которые были неприемлемы для господствующих христианских вероисповеданий. Суть этих — пантеистических в своей основе — представлений сводилась к отождествлению бога с окружающей человека природой, а вместе с тем и с душой любого человека. Тем самым бог — потусторонний творец и промыслитель, как его представляли ортодоксальные религиозные вероучения, — приближался к миру природы и человека.